Я так и не определилась, в какой теме можно опубликовать мои размышления, навеянные чтением одного Эссе Борхеса о детерминизме и статьей о детерминизме Лапласа. Поэтому открыла новую.
Бесконечность завораживает только тогда, когда мы в состоянии хоть как-то наглядно ее себе представить – например, в виде круга или ленты Мёбиуса. Но когда речь идет о более чем трех измерениях, то, должна признаться, эта категория превращается для меня в сущий кошмар. Могу привести два примера, противоположные один другому – кошмар причинности и кошмар цели. По сути они абсолютно идентичны, а иллюзия противоположности возникает из-за ощущения времени. Возможно, даже более осторожная формулировка вроде «направленности в ту или иную сторону» была бы ничуть не лучше, разве что подчеркнула бы понимание времени как иного, застывшего пространства.
Короткий пост о том, как чел
в ночи точил карандаши
С чисто практической точки зрения бесконечный «кошмар цели» представляется для нас более актуальным, к тому же, может возникнуть надежда на какое-то здравое его разрешение; в случае же причинности все совершенно безнадежно. Разум может представить ее себе как длинную цепь, теряющуюся где-то за горизонтом нашего ума. Поскольку наше движение во времени направлено в другую сторону, то, что остается позади – простите мне эти грубые сравнения, - не очень-то нас волнует; к тому же, если вдруг эта прямая цепь помыслится нами как круг, замыкающийся в бесконечно удаленной точке, ввиду свойства смертности нашего тела и малой продолжительности его жизни мы можем махнуть на все это рукой. С другой стороны, соображение о том, что бессмертное сознание движется по какому-то фантастическому кругу раз за разом, едва ли кому-нибудь понравится. Впрочем, я не совсем права – Платон преспокойно проповедовал эту идею и, возможно, даже находил в ней что-то привлекательное.
Мысль о том, что бесконечность характеирзуется замкнутостью, естественна и проста. Но если мы начинаем говорить о повторяемости, то непровизвольно связываем с ней наши представления о времени, в результате чего возникает ощущение полной бессмысленности. Кажется жутким, что наше сознание, как точечка, ползущая по нарисованному на листе бумаги кругу, будет вынуждено повторить этот маршрут множество миллионов раз. Мы, однако, забываем при этом о том, что каждый новый круг уже не будет идентичен предыдущему и что ужасаемся мы весьма грубой модели. Каждый новый круг не будет идентичен предыдущему просто потому, что будет происходить на ином временном промежутке, то есть в иной части временного пространства, и листок, на котором нарисована наша модель, как бы мы ни хотели, вырвать из этого пространства нельзя; проще говоря, сам этот листок, неподвижно лежащий на столе в течение каких-то минут, с каждым новым мгновением будет уже не тем листком, который лежал здесь мгновение тому назад. Все это старо, как мир, вспомните любимое изречение Гераклита.
Проанализировав все это, разум неизбежно натыкается на стену. С одной стороны, ему ясно, что бесконечность должна характеирозоваться замкнутостью, с другой – он понимает условность этого понятия «замкнутости» в попытке изолировать один кусочек пространства от множества других. Если перпендикулярно плоскости нашего листка с кругом начать «вытягивать» из него трехмерную спираль, то куда в конце концов она уйдет? Чем эта попытка будет отличаться от предыдущей?
«Кошмар цели», в отличие от «кошмара причинности», интересует нас и несколько с другой точки зрения, чисто этической. Поиски некого «высшего смысла» или «истины» по сути своей являются попыткой пресечь этот бесконечный ряд. Скажем, мы будем считать высшей целью, к которой приводит тянущаяся за нами цепь причин, абстрактное «саморазвитие». Можно сделать дополнительное усилие и объявить высшей конечной целью нашего существования единение с Брахманом… Но когда мы спросим себя – зачем, то придется либо ничего не отвечать, либо ответить, подменяя следствие некой квази-протопричиной («Потому что все так устроено» - звучит также нелепо и кошмарно, как это сочетание латинско-греко-русских корней в одном слове). А как же мы могли забыть, рассуждая о бессмертии сознания, о признаке замкнутости? Где на этом замкнутом участке находится та точка, после которой, соединившись с Брахманом, мы начинаем новый круг? Вы могли бы мне такую точку показать на листе бумаги?
Придется признать, что наши попытки в поисках какого бы то ни было Абсолюта, раз уж мы так уверены в бессмертии сознания и бесконечности его существования, обречены на провал. Более того, не было и нужды идти таким заковыристым путем, чтобы это признать. Достаточно было бы просто сказать о том, что любой Абсолют уже содержит в себе идею конца и завершения. Но это противоречит идее бесконечности мира (миров) и бессмертия сознания.
Это не мешает нам, однако, делать верные суждения о целях, отказавшись от попыток выстроить какую-либо их иерархию.
Трудно отказаться от соблазна представить себе факт существования некой абсолютной Цели нашего существования. Вернее, трудно признать отсутствие этого факта. Можно утешать себя какими-нибудь аллегориями, вроде того, что эта фантастическая Абсолютная Цель или Абсолюьная Истина является совокупностью множества мелких, зато бесспорных целей и истин или, что несколько тоньше, отдельными ее проявлениями в нашем отдельно взятом мире. Чистую же идею как таковую мы помыслить не можем, чистой идеи как таковой, оторванной от материи, нет.
Все эти рассуждения лишний раз проиллюстрировали мне скудость нашей логики и разума (я, разумеется, говорю не только о себе). Можно петь гимны Новой Академии, которая пытается доказать это с помощью самого же разума (что выглядит довольно остроумно) или проповедовать дзен-буддизм – в этом есть свой резон…
